В конце XVII века Италия уже давно не была самой экономически развитой частью Европы. Маленькие итальянские государства беднели, для художников, скульпторов и архитекторов заказов было все меньше. В то же время школа, заложенная еще со времен Альберти и Леонардо, оставалась.
Древнеримский мост в кантоне Тичино, Швейцария. Источник: Wikipedia
Мастеров из Италии ценили в богатейших европейских державах – Англии, Франции, Голландии. Для специалистов из северной Италии, Ломбардии и примыкавшей к ней южной Швейцарии занятие архитектурой превратилось в своего рода отхожий промысел.
Федор Достоевский в своей знаменитой «пушкинской речи» назвал основным качеством русского народа «всемирную отзывчивость» – умение перенимать у иностранцев лучшее и делать его своим. Особенно важным источником для русского искусства была Италия. Русская архитектура XV–XVII веков в значительной степени определялась работами Солари и Фьораванти в Московском кремле.
Для новой русской архитектуры такое же значение имел выходец из кантона Тичино Доменико Трезини. Заметим сразу, что он был первым из большой группы итало-швейцарских архитекторов в России: Луиджи Фонтана, Жилярди, Луиджи Руска, Джованни Лукини, семейство Бруни, Гзелль. Обитавший в начале XX века в Лугано Александр Бенуа писал: «Если взять циркуль и, поставив штатив на Лугано, обвести карту озерной местности радиусом в 8 или 10 километров, то в черту этой окружности попали бы ряд селений, из которых родом огромное количество архитекторов, декоративных скульпторов, декоративных живописцев, создавших и разукрасивших самые замечательные памятники за последние пять-шесть веков по всей Европе (кроме Англии)».
План Санкт-Петербурга И. Хоманна. Бумага, офорт, резец, акварель. 1720-е (до 1725). Источник: Wikipedia
Судя по всему, Доменико Трезини начинал карьеру под руководством своего земляка, известного в Европе фортификатора Доменико Пелли, который практиковался у знаменитого Вобана, выдающегося военного инженера, маршала Франции. Вобан создал систему фортификации, которая просуществовала до времен Порт-Артура. С конца XVII столетия введенная им система возведения крепостей постепенно завоевала всю Европу. В ходе гонки вооружений, охватившей континент под влиянием войн за Испанское наследство и Северной, все страны стремились перестроить свои крепости по новой, введенной Вобаном системе.
Датский король Кристиан V тоже готовился к войне со Швецией, и швейцарские специалисты во главе с Пелли были приглашены, чтобы перестроить крепость Кронборг в Эльсиноре, однако война для датчан продолжалась недолго – меньше полугода. В августе 1700 года они капитулировали, оставив швейцарцев без работы.
1 апреля 1703 года русский посол в Копенгагене Андрей Измайлов переманил Доменико Трезини на русскую службу: «Обещаю господину Трецину, архитектонскому начальнику, родом итальянцу, который здесь служит датскому величеству и ныне к Москве поедет служить в городовом и палатном строении. За художества его, совершенное искусство, обещаю ему 20 червонных на всяк месяц в жалованье и то платить ему. [...] Сверх того обещаю, как явно показал искусство и художество свое – чтоб ему жалованье прибавить. Обещаю также именованному Трецину, чтоб временем не хотел служить, или если воздух зело жесток здравию его вредный, ему ехать куда он похощет». Обещались подъемные и пособие по возможной болезни.
Положенное Трезини жалование 1000 рублей в год было неслыханно для малоизвестного швейцарского итальянца. Сам Петр Великий в год тратил на себя 366 рублей.
27 июля 1703 года Трезини вместе с еще десятью нанятыми в Дании специалистами прибыл на корабле в Архангельск. Еще месяц продолжался путь в Москву, и 22 августа 1703 года он был принят на службу. В феврале 1704 года Трезини отправляют на север – возводить крепость, ведь такова была его специальность.
«Первоначальная» деревянная церковь во имя апостолов Петра и Павла, заложенная 29 июня 1703 года в центре крепости. Справа видны шпили Троицкой церкви на Городском (Петроградском) острове. Гравюра из книги Андрея Богданова «Описание Санкт-Петербурга от начала заведения его…»
К строительству города, который вскоре станет столицей Российской империи, Петр привлекал видных архитекторов, уже, в отличие от Трезини, заслуживших себе репутацию на Западе. Известный римский зодчий Никола Микетти, построивший в Петергофе Большой каскад, продержался в России пять лет. Андреас Шлютер, главный архитектор прусского короля, построил в Петербурге Летний дворец, но через год умер, не выдержав петербургского климата. Еще трагичнее сложилась судьба Жана-Батиста Леблона – известнейшего французского зодчего и мастера садово-паркового искусства. Он строил Большой Петергофский дворец и Монплезир и умер от унижения, после того как Петр I оскорбил его и ударил палкой. Деятельность его в Петербурге продолжалась три года. Два года провел в Петербурге земляк Трезини, строитель Меншиковского дворца Луиджи Фонтана.
Доменико Трезини, за которым до приезда не числилось ни одной самостоятельной постройки, сумел выжить в условиях сурового континентального климата и прихотей диковатого заказчика, обзавестись в Петербурге второй семьей, пережить трех императоров (Петра I, Екатерину I, Петра II – он умер в царствование Анны Иоанновны в 1734 году). Но главное, вытеснив своих знаменитых конкурентов, он стал самым известным русским архитектором первой трети XVIII века. Было, видимо, в итальянце что-то глубоко симпатичное, если Петр Великий крестил его детей – что, кстати, очень показательно для веротерпимого императора, ведь Трезини был католик.
Здание Двенадцати коллегий (гравюра 1753 года). Источник Wikipedia
Уроженцу Астано удалось угадать градостроительную идею Петра. Петербург – такое же творение русского духа, такой же символ державности, как победа над Наполеоном, полет Гагарина и красный флаг на рейхстаге. Это город, построенный не для жителей, не для Акакиев Акакиевичей, а как знак того, что в Европе появилась новая сверхдержава. В заливаемой водой субарктической тундре без дорог, в отсутствие поблизости каких-либо строительных материалов должен был быть возведен «Новый Амстердам» с огромными площадями, прямыми проспектами, каменными и кирпичными домами, построенными «единой фасадой».
Проект планировки Стрелки Васильевского острова, 1723 г. Авторское повторение чертежа 1722 г. Архитектор Д. Трезини. ЦГАДА, ф. 9, оп. 1, разр. II, д, кн.61, л. 468.
И когда, уже в начале царствования Анны Иоанновны, большая часть построек Трезини была завершена и Петербург приобрел законченный вид, он воспринимался и русскими людьми, и заезжими иностранцами как настоящее чудо. Думается, что такое же впечатление получает бедуин, увидев на краю пустыни башни Абу-Даби. Долгий путь по Балтике, Маркизова лужа, Малая Нева, и вдруг – невский простор, Петропавловский собор, Зимний дворец, Адмиралтейство, палаццо по берегам широкой реки. Именно работы Трезини определяли и определяют эстетический эффект, достигаемый Петербургом.
Источниками трезиниевской архитектуры большинство исследователей считают зодчество Северной Европы – прежде всего балтийских стран, Нидерландов, а с другой стороны – Cеверной Италии. По мнению итальянских исследователей, на него особенно повлияла архитектура Вероны, а Борис Кириков указывает на римскую церковь Иль-Джезу как один из прототипов Петропавловского собора. Истоки Петровских ворот видят в веронских воротах Сан-Дзено и в Харлемских воротах в Маасдаме. Петропавловскую крепость сравнивают в голландским Нарденом, первую Петропавловскую церковь (еще не собор) – с кирхой в голландском Оудсхорне, а знаменитый ангел над шпилем – точь-в-точь флюгер для часовой башни Маастрихта. В Петропавловском соборе чувствуется влияние одноименного рижского собора.
Так называемое петровское барокко – уникальный сплав, придуманный Доменико Трезини и собственно нигде более не существующий, кроме как в Петербурге. Мелкая «голландская» расстекловка окон, руст, профилированные наличники, двухцветная колеровка стен, скромные пилястры, заменившие мощные барочные колонны Борромини, крыши с переломом, шпили. Великий знаток архитектуры Александр Бенуа и выдающийся архитектор Александр Дмитриев создали своеобразный дружеский шарж на архитектуру Трезини – Петровское училище, ныне Нахимовское, в котором соединили все элементы его яркого стиля.
Объем построенного Доменико Трезини в Петербурге поражает: Александро-Невский монастырь, Летний и Зимний дворцы, Петропавловская крепость с собором, Галерная гавань, Кроншлот, Мытный двор, Двенадцать коллегий. За свои заслуги Доменико Трезини получает дворянский титул, становится полковником фортификации, помещиком Петербургской губернии. Екатерина I за казенный счет послала его сына Петра, крестника Петра Великого, стажироваться в Италию. Учениками Трезини были два крупнейших русских зодчих елизаветинского времени – Иван Коробов и Михаил Земцов. Трезини умер 19 февраля 1734 года, ровно через тридцать лет после приезда из Москвы в Петербург. Он похоронен на католическом кладбище при Сампсониевском соборе, могила не сохранилась.
Петропавловский собор. Чертеж Д. Трезини, 1710-е годы. Копия А. Коренева, 1767 г.
Удивительная судьба – молодой, никому не известный человек становится главным архитектором новой столицы Российской империи и на много лет вперед определяет ее архитектурный облик. Его имя на десятках языков каждый день произносят сотни экскурсоводов. В 2014 году у Благовещенского моста на Васильевском острове один из лучших петербургских скульпторов Павел Игнатьев поставил пятиметровый памятник архитектору – неподалеку от дома, где предположительно жило семейство Трезини. Уроженец Тичино стоит на петербургском морозе в богатой шубе и смотрит на город, который он построил.
Лев Лурье специально для конкурса «Золотой Трезини»
Оригинал публикации: «Галерея красивых домов и квартир» 04-2018.