«У строения Санкт Питербурхской фортификации и у других дел»: трудовое лето Доменико Трезини

Доменико Трезини

Историка Марию Кочиеву, знатока жизни и творчества Доменико Трезини, мы уже можем с гордостью назвать постоянным автором нашего сайта. В новой статье она рассказывает о том, как великий архитектор провел лето 1721 года. А он не отдыхал! Как и сейчас, 300 лет назад летние месяцы были для строителей временем активной работы...

Петропавловская крепость. Фрагмент плана Санкт-Петербурга 1753 г.

В справке Канцелярии городовых дел «Какие архитекторы обретаются и где у работ» за июнь 1721 года первым в списке иностранных специалистов записан «италианец Андрей Трезин». Далее шли «цесарец» (австриец) Николай Гербель, итальянец Гаэтано Киавери и другие иностранные архитекторы. В документе указывалось, какими работами они занимаются в данное время. Напротив фамилии Трезин читаем: «у строения Санкт Питербурхской фортификации и у других дел». Иногда в документах давалась совсем краткая запись – «в городе» (так в то время называли Петропавловскую крепость).

Справка Канцелярии городовых дел об иностранных специалистах. РГИА. Ф. 467. Оп. 2. Д. 26 в. Л. 910.

У Трезини в работе было много проектов одновременно, и их перечисление заняло бы много места. Поэтому в справочной канцелярской документации ограничивались записью главного его дела – строящейся в камне «Санкт Питербурхской фортификации», которую он строил почти половину своей жизни, являясь ее руководящим куратором. Что скрывалось за лаконичными записями казенных документов? Приоткроем несколько страниц крепостной строительной «кухни». В этом нам помогут документы, хранящиеся в Российском государственном историческом архиве.

Важное значение для строительства имело наличие на объектах необходимых материалов, специальных инструментов и разных «припасов». Чтобы весенне-летний рабочий сезон прошел полноценно, необходимо было, начиная с осени-зимы, позаботиться о поставке в Петербург извести, которую выжигали в окрестностях Петербурга, «плитного камня» с Путиловщины, кирпичей, топорного тёса, гвоздей, веревок и т.п. Трезини, как и руководители других строящихся объектов, подавал в Канцелярию ведомости, в которых указывал суть предстоящих работ, количество необходимых материалов и людей.

Ведение в Канцелярию городовых дел о необходимых материалах для копров «к битью сваям к строению Санкт Питербурхской фортификации». 1722 г. Автограф Д. Трезини. РГИА. Ф. 467. Оп. 2. Д. 26 в. Л. 1061.

Трезини приходилось много общаться с подрядчиками, которые, получив договор на какую-либо работу, нанимали «вольных людей» для ее выполнения. В сравнении с казенными мастерами их труд был более производительным. Документы тех лет сохранили фамилии подрядчиков, с которыми общался архитектор на строительстве Петропавловской крепости. Приведем несколько примеров, показывающих особенности этого взаимодействия.

8 июня 1721 года Трезини подает в Канцелярию «ведение», в котором сообщает, что к достройке Государева бастиона и «на покрывание сделанных куртин, фасов, фланков плитою и глиною надобно вольных каменщиков сыскать и подрядить». Он объясняет необходимость найма вольных людей тем, что государственные каменщики из переведенцев (мастеров, переведенных на «вечное житье» в Петербург) разосланы «по другим дальним работам в Петергоф и в Стрельну и в прочие места».

Тем временем к Трезини в крепость пришли вольные каменщики, которые хотели получить подряд на строительство возводимого бастиона. Они назвали свою цену за каменную кладку крепостных стен – по 135 копеек с каждой тысячи кирпичей: «А ныне приходят во оную фортификацию вольные каменщики и требуют работать на болворке Его величества, кирпич класть в дело потысечно». Трезини просит руководство Канцелярии городовых дел «учинить договор» с этими каменщиками. На основании «ведений» архитекта Трезина Канцелярия выставила в людных местах Петербурга билеты о подряде, пригласив желающих на заключение договора. В то время подряд получал кандидат, назначавший меньшую цену за работу.

16 июня Трезини вновь пишет доношение в Канцелярию по поводу вольных каменщиков для строительства Государева бастиона, которое «за малолюдством ис переведенцов довершить невозможно и оные каменщики по ниже писанное число еще не наняты». Ситуация была такова: казенных мастеровых не хватало, а вольных не наняли. Беспокойство Трезини понятно – уходило бесценное летнее время! Ведь зимой тогда не строили. Он пытается ускорить процесс строительства и просит от руководства Канцелярии подготовки указа Царского величества о найме вольных каменщиков.

Подряд получили мастера из Ярославского уезда, запросившие за свою работу чуть меньше денег, чем другие претенденты. Кстати, приходившие лично к Трезини тоже были ярославцами, но подряд в итоге получили другие их земляки.

В договорном письме каменщики записали, что «носить и известь творить в готовых творилах (то есть формах), класть кирпич будут своими мастеровыми людьми», то есть своими силами. Оговорили они и такую важную деталь для них: кирпич и известь им должны отпускать в крепости, а не на пристанях. Подрядчики также попросили выдать им «шайки, ушаты, лопатки, гребки и другие государевы инструменты», которые после завершения работ обещали вернуть «в целости». «Подвязка лесов» оставалась за подрядчиками, а вот «кружалы делать (дугообразные деревянные опалубки для кладки каменных сводов) и ставить палубы (крыши строения) государевыми людьми» (то есть казенными мастеровыми). Этот пример наглядно показывает, что строительство в Петербурге велось и «государевыми» и «наемными» людьми.

Трезини сам выдал подрядчикам аванс – 200 рублей. «Впредь им выдавать деньги, смотря по их работе по ведомостям архитекта Трезина», – говорилось в документах Канцелярии городовых дел. И это еще одна деталь трудовых будней Трезини: он принимал из Канцелярии деньги и передавал их подрядчикам. Этот факт говорит о большом доверии к нему со стороны царя и руководства строительной организации. То же, кстати, касалось и золота для строящегося Петропавловского собора: мастерам для пробного золочения и для итоговой работы его выдавал Трезини.

Трезини объяснил подрядившимся каменщикам, что сперва 20 человек работают на сделанном сверху валу, а остальные 80 человек – на нижнем фундаменте, а после завершения фундамента все переходят наверх.

Из поданных Трезини документов узнаем, что 3 июля 1721 года каменщики «зачали (начали) работать», выровняли фундамент во фланках бастиона, использовали полсажени кубических известняка – «плитного камня» (каждая сажень оплачивалась по 4 рубля), «положили в дело» – 153 000 кирпичей. За каждую тысячу уложенных кирпичей вольным мастерам платили по 125 копеек.

Несомненно, Трезини остался доволен работой вольных каменщиков и просил Канцелярию выдать этим мастерам еще 200 рублей для продолжения строительства. 6 июля его просьба была одобрена руководством: «деньги двести рублев для отдачи оным подрядчикам выдать архитекту Трезину».

Тем не менее, прошло несколько лет, а бастион так и не был завершен. Уже отгремели победные залпы фейерверков по случаю окончания войны со шведами. Отсутствие непосредственной угрозы для Петербурга отрицательно сказалось на темпах строительства каменной фортеции... 10 июля 1724 года крепость в сопровождении Трезини с инспекцией осматривал Петр I. После проверки император ставит несколько задач: приказывает «болворк Его Императорского величества (Государев бастион), фланк и фасы окончательно доделать в камне».

Государь тогда дал и распоряжения по поводу возведения Петропавловского собора: за лето 1724 года следовало «завершить своды церкви, сколько возможно, поднять купола и вывести в равенство под кровлю стены». Третье государево задание касалось двух сделанных в крепости казарм: одну следовало покрыть сверху «шальдихинскою плитою с глиной» (известняком из деревни Шальдиха, находящейся близ села Путилово), а другую – «скалою», то есть берестой. Через три дня после инспекции Петра Трезини подает доношение в Канцелярию от строений, в котором излагает задания императора. Там составляется указ от имени государя.

Судя по документам Канцелярии городовых дел, Трезини словом и делом заботился о людях, занятых на строительстве крепости. Одним из примеров бережного отношения к работникам может служить его просьба в случае остановки в работе подрядчиков по причине отсутствия материалов выплачивать из-за вынужденного простоя «за каждой прогульной день по десяти алтын на день человеку».

Трудные работы, выполняемые плотниками на высоте строящегося Петропавловского собора, Трезини просил дополнительно оплачивать. Причем это касалось и российских мастеров, и шведских пленных, участвовавших в возведении храма. Все это характеризует Трезини как человека честного и справедливого, радеющего за дело.

Трезини следил за своевременной выплатой денег мастеровым и работным людям. Например, в феврале 1721 года он сообщал о необходимости нанять вольных плотников, которым у плотин Нарышкина бастиона «затесывать шипы на набитых сваях и крепить брусья для стропил и кровли на церкви Петра и Павла». Архитектор объяснял, что переведенцы плотники «тесать и пазить не успеют», и нужно нанимать вольных плотников. В июле 1721 года плотники затесали шипы на сваях. Однако, к сожалению, с зимы указ на вольных плотников в Канцелярии не был подготовлен, поэтому и «дачи денег не было». Трезини вновь подает ведомости, пишет, сколько свай сработали мастера и количество денег, которое им нужно выплатить. После чего деньги мастерам все же были выданы: 13 рублей за каждые обработанные сто свай.

На страже интересов простого плотника, работающего на строительстве крепости, опять же стоит архитект Трезин. В августе 1721 года крестьянин из Галицкого уезда Яков Плотников по чертежу Трезини делал стропила на Петропавловскую церковь «добрым плотничьим инструментом». Ему объяснили, что стропила надо будет делать на земле, «а на церковь не подымать». Деньги из Канцелярии Трезини выдали «наперед» для того, чтобы он передал их Плотникову. Но, опять же, как тогда формулировали, «за умалением денежной казны» была выдана лишь половина причитающихся денег. Вновь Трезини хлопочет, пишет бумаги, и не зря – в ноябре был подготовлен указ о выдаче Якову остальной суммы (51 рубль 5 алтын).

Фамилия Трезини звучит и в документах о животных, задействованных на сооружении фортеции. Сено для казенных лошадей, работающих на строительстве Санкт-Петербургской крепости, привезенное из села Путилова в феврале 1721 года, полагалось «объявить в городе (в крепости) господину архитекту Трезину». В том же году прапорщик Александр Марин на Путиловщине должен был принять двух волов, «присланных от архитекта Трезина, которые были у мятья глин при строении Санкт Питербурхской фортификации» (то есть использовались для разминания глины).

Известно, что строительство Петербурга шло трудно, в условиях хронической нехватки строительных материалов, финансов и людей. Тем не менее свои обязанности, возложенные на него российским царем, Трезини выполнял честно и верно.

Текст: Мария Кочиева, кандидат культурологии, сотрудник Государственного музея истории Санкт-Петербурга, автор статей для рубрики «Петербург. Начало» раздела «Наследие» газеты «Санкт-Петербургские ведомости».

Все новости конкурса «Золотой Трезини»: https://goldtrezzini.ru/latestnews/.

«Золотой Трезини» в социальных сетях:
Facebook: https://www.facebook.com/goldtrezzini
ВКонтакте: https://vk.com/goldtrezzini
Инстаграм: https://www.instagram.com/goldtrezzini
YouTube: https://www.youtube.com/channel/UCZaFLvgzknqd4vL-ytVdDxw/